XXI век не той эры (СИ) - Страница 22

— Да вы не напугали, пуганая уже, — глубоко вздохнула она. Потом глаза вдруг блеснули азартом, и, вперив внимательный взгляд в космодесантника, женщина решительно спросила: — Скажите, центурион, а вы хорошо знаете законы?

— В какой-то мере, — растерянно пожал плечами мужчина. — А что вы хотели?

— Возможно ли лично встретиться с Её Величеством Императрицей? — даже подавшись вперёд от возбуждения, спросила Ольга.

— А вам зачем? — совершенно опешил Лиходеев.

— Очень уж жить хочется, — недовольно скривилась она.

А пока расчётливая и хитрая гостья из прошлого пользовалась застенчивостью и наивностью бравого космодесантника, за ними, разумеется, следили две пары знакомых глаз.

— Кичи, твоя привязанность к девочке ни к чему хорошему не приведёт, — наблюдая не столько за происходящим в камере, сколько за своим соседом, проговорил Исикава.

— А почему ты решил, что я к ней привязался? — спокойно и без вызова поинтересовался Зелёное Перо. Он вообще был очень спокойным и мирным человеком, что было редкостью как среди абсолютов, так и среди их детей. Нет, они не всегда были несдержанно-агрессивны, но определённая порывистость не покидала их до самой смерти, порой именно к ней и приводя. В большинстве своём они всю жизнь оставались детьми. Кто-то добрыми и отзывчивыми, кто-то жестокими и эгоистичными. Такая вот расплата за могущество; впрочем, некоторые полагали это ещё одним плюсом их бытия.

Так вот, Кичи Зелёное Перо был ребёнком благородным. Из тех, кто играет в рыцарей, зачитывается приключенческими романами и до последнего верит в добро. Обычно такие дети, вырастая, превращаются в очень несчастных взрослых. А начмед «Северного ветра» нашёл себе место в жизни и без взросления.

— Ты слишком нежно на неё смотришь, — вздохнул ямато. Он переживал за своего младшего товарища, слишком сильно Кичи напоминал Исикаве его покойного младшего брата. Потому что в отличие от Зелёного Пера в добро, чудеса и хороший конец Нобоюки не верил. Девочку устранят, с этим ничего не поделаешь. А ещё немного, и Кичи попытается её защитить, и ни к чему это не приведёт, кроме ещё одного покойника.

— Она смешная, — задумчиво улыбнулся тольтек. — Умная маленькая трусишка. Боится, но всё равно пытается бороться. Может, именно это называется храбрость, а, Нобо? А в моём случае имеет место не храбрость, а фатализм?

— Это демагогия. Пообещай мне, что ты не полезешь под руку чёрному трибуну, ладно? Потому что тогда он убьёт и тебя, и будет по закону прав.

— Нобо, когда я заставил тебя посчитать меня идиотом? — Кичи, удивлённо вскинув брови, перевёл взгляд на коллегу. — Я не буду совершать глупости, я уже вышел из того возраста. Но почему нельзя немного поддержать девочку, которой и так пришлось несладко? Она ведь тоже всё понимает, и не рассчитывает на то, что кто-то из нас её спасёт, но не теряет веры в лучшее.

— А этого ты зачем туда привёл? — вздохнул Исикава.

— Для смеха, — улыбнулся он. — Пусть посмотрит, как на неё реагируют нормальные мужчины, а то всё с недоделками вроде нас общается. Тебе это не кажется забавным?

— Мне это кажется печальным, — ямато поджал губы. — И надеюсь я только на то, что эта война подходит к концу, и скоро всё вернётся на круги своя. Или боги решили оставить всё вот так?

— Ты же знаешь, дед до меня редко снисходит, — спокойно пожал плечами Кичи. — Но, насколько я могу судить, им не нравится текущее положение вещей. Оно искусственное, и это не нормально. Но их тоже можно понять, и они тоже страдают, и хотят увидеть свою родную планету. Ты где родился? На Серенити? Её ведь не сдавали Альянсу никогда. А теперь представь, что ты там родился и вырос — а потом пришли они, и ты вынужден бежать. Хуже того, и Терра тоже в руках тех, кто не оставляет никого живого. Ты смирился бы? Или боролся до конца любыми подручными средствами, пусть даже руками других людей?

— Не надо читать мне морали, Кичи, — отмахнулся Нобоюки. — Я не утверждал, что изменить всё нужно прямо сейчас.

— Прости, — повинился Зелёное Перо. Потом вдруг усмехнулся и, кивнув на экран, спросил: — А ты случайно не знаешь? Ну, вот таких случаев, когда простой человек может обратиться к Императрице лично, и попросить о выполнении его желания?

— Беспримерное личное мужество и подвиг, спасший от уничтожения обитаемый мир или, в крайнем случае, большой корабль, — раздался голос за их спинами. Оба мужчины дёрнулись и обернулись к незаметно вошедшему третьему. — Также у аристократов, легатов и трибунов есть право требовать личной аудиенции Императрицы. Ну, и личный интерес Её Величества, — с мягкой улыбкой закончил Синг сын Шивы. Увидев, что внимание обоих руководителей медико-научного центра сконцентрировалось на нём полностью, кивнул на экран. — Бедный мальчик, — заметил он. — Алому центуриону восьмой центурии первой когорты Лиходееву последнее время крайне не везёт. Ну, чего расселись, двигайтесь, мне тоже интересно. Там сейчас такое начнётся! — с мальчишеской проказливой улыбкой заявил Наказатель и пододвинул себе ещё одно кресло, вклиниваясь между ямато и тольтеком, тем самым прерывая разговор и заставляя обоих сосредоточиться на происходящем в карцере.

Кичи Зелёное Перо, в отличие от остальных, не боялся Ульвара сына Тора. Норманн был грозен и суров, но обычно очень прямолинеен. Сказал глупость — сразу получи в лоб; примитивно, но зато результат виден сразу. Чёрный трибун не любил долго ждать, хотя в некоторых случаях и делал исключение.

Сильнее начмед опасался сына Шивы. Потому что в отличие от прямого и на взгляд тольтека простого как лом Ульвара, этот Наказатель был хитёр. И Кичи знал, что через сотню лет Синга нужно будет обходить дальними дорогами. Потому что у того был длинный-предлинный счёт к каждому смертному, и как в этом счёте сойдутся дебет личных заслуг с кредитом доверия хитрого абсолюта, предсказать было невозможно. Равно как и момент, в который Синг пожелает предъявить этот счёт.