XXI век не той эры (СИ) - Страница 103

103

Для сына Тора изменения тоже оказались, к его удовольствию, минимальными. Некоторое время Ольга ещё подёргала его своими вопросами, но довольно быстро освоилась с получением информации при помощи кацалиоцли. А потом…

К собственному удивлению мужчина осознал то, чего не мог заметить несколько месяцев: ему хотелось возвращаться в этот старый скрипучий дом. То есть, родовое гнездо вновь примерило на себя это странное и давно забытое слово — дом. Место, где хорошо, спокойно, где тебя ждут и рады видеть. Пожалуй, впервые за свою очень долгую и очень насыщенную жизнь Ульвар за делами не терял счёта времени: у него появилось что-то кроме этих самых дел.

Например, радость в ярко-зелёных глазах Ольги, когда он вечером находил её или в гостиной, или на веранде, или в кухне. Или совместные верховые прогулки; сын Тора и так их всегда любил, но в компании удобно устроившейся у него на коленях женщины они стали почему-то ещё приятней. Хотя и непонятно было, почему? Ведь вроде всё то же самое: тот же лес, те же фьорды, те же скалы, та же живая лесная тишина, пахнущая морем и хвоей. Да и «игры на свежем воздухе», как окрестила этот процесс Ольга, не были обязательной частью программы и никак не сказывались на прочих ощущениях и впечатлениях.

В общем, неизвестно, сколько тянулось бы это неторопливое и расслабленное благоденствие без вмешательства извне. Оно пока устраивало всех участников событий: и мужчину, и женщину, и даже проникшегося симпатией к хозяйке Бьёрна.

Коню нравилось, что его порой баловали сахаром, яблоками и морковкой (к счастью гостьи из прошлого, все эти продукты в новом мире тоже нашлись). Ульвару — что к нему не приставали с дурацкими вопросами и вообще не беспокоили по пустякам. А Ольге…

Ольгу всё устраивало по той простой причине, что она была очень занята. Дорвавшись до условно-письменных источников, она запоем изучала всё, что попадалось под руку, начиная с истории и языков и заканчивая правилами этикета. Вернее, в обратной последовательности: во-первых, тема была самая простая и короткая, а, во-вторых, самая опасная. В смысле, опасная, если её не знать: коль уж вляпалась в мир, где есть понятие аристократии, и, более того, угодила в ряды этой аристократии, удостоившись повышенного внимания Её Величества Императрицы, следовало разобраться, как в этом обществе функционировать. Слишком всерьёз Высоцкая восприняла заявления Ариадны по поводу продолжения общения и обещания про подаренные наряды.

И проявила Ольга тем самым предчувствие, поистине достойное абсолютов в лучшие их дни. Потому что через неделю случилось страшное.

То есть, наверное, в сравнении с предыдущими приключениями ничего объективно страшного не произошло. Но настроения полубогу это событие всё равно не прибавило.

Собственно, через ту самую неделю после внезапного обретения Ольгой официального статуса законной супруги Ульвара сына Тора, ярла Йенсена, вышеуказанный ярл заявился домой ещё до полудня в мрачном и задумчивом настроении.

— Что случилось? — всполошилась Ольга.

— Её Императорское Величество… — сквозь зубы процедил мужчина. Потом всё-таки взял себя в руки и пояснил. — Объявлен небольшой приём в честь имянаречения сына императорской четы. И Ариадна не поленилась приложить к обыкновенному приглашению личное.

Ольга, уже немного разобравшаяся в местной системе чинов, званий и поощрений, сразу сообразила, чем так недоволен её угрюмо-хмурый муж. Поводом для отказа в этом случае могло быть что-то совсем уж чрезвычайное. Например, если бы она вдруг через пару дней вознамерилась рожать; но до этого момента было ещё больше четырёх месяцев.

— И когда нас ждёт сие мероприятие? — вопросительно вскинула брови женщина. При виде спокойной реакции супруги и Ульвар почему-то быстро сумел взять в ежовые рукавицы собственное раздражение. Подошёл, присел рядом на диван, и с удовольствием почти привычно обнял поднырнувшую под локоть Ольгу.

— Завтра.

— Ну, переживём как-нибудь, — осторожно проявила оптимизм женщина. — Или ты меня туда не возьмёшь? — последний вопрос должен был быть насмешливым, но получился откровенно грустным.

— Я вообще не понимаю, зачем тратить на это время. Но идти придётся и мне, и тебе — тем более, — недовольно скривился мужчина. Не вполне понимая причины подобного недовольства, гостья из прошлого рискнула уточнить.

— Почему мне — тем более? И почему тебя этот факт гораздо больше напрягает, чем необходимость идти самому? Тебе за меня стыдно что ли? — нервно хмыкнула она, тщательно пытаясь держать себя в руках и судорожно вспоминая: приняла сегодня успокоительное, или опять забыла?

— Потому что на этом Императрица особенно настаивала, — проворчал сын Тора и замолчал.

— Ульвар, я тебе два вопроса задала, — напряжённо проговорила женщина. При этом голос её заметно дрожал. Покосившись на неё, ярл с удивлением поймал тревожный и очень грустный взгляд влажных глаз, наполненных готовыми пролиться слезами. — Ты меня боишься людям показать что ли? — вымученно усмехнулась она.

— Я… — начал он раздражённо, но осёкся. Проснувшаяся интуиция вдруг в панике заголосила, что фраза «я вообще никому не хочу тебя показывать» будет истолкована совершенно неправильно. И большое ей, интуиции, за то спасибо. — Нет, — наконец буркнул сын Тора и опять недовольно поморщился.

— А что тогда? — не отставала женщина, похоже, совсем не поверившая сказанному. Понимая, что ответить всё равно придётся, Ульвар решил отвечать прямо, как делал обычно. Почему-то вариант просто отмахнуться и проигнорировать интерес Ольги уже не рассматривался. Наверное, необходимость порой давать этой любознательной леди пояснения вошла у него в привычку.

103